подводного колокола. Просунув в него голову и сняв маски, отключаемся от аквалангов и вдыхаем несколько глотков воздуха из колокола.

Всеволод указывает на ремни, висящие по сторонам колокола.

– Это предохранительные пояса, спасающие акванавтов от ушибов, при подъёме водолазного колокола на поверхность для состыковки с береговой декомпрессионной камерой (барокамерой).

На память о посещении подводного дома фотографируюсь в ПЛС с Кессонкой (в архивах не нашлось этой фотографии)

Несмотря на большую глубину и мутную воду, хорошо видно, на каком головокружительном склоне обосновался «Садко» [А. Чернов. 1970].

Из вахтенного журнала ПЛ «Садко-3»:

22 октября в 12.30 Савченко и Беззаботнов вышли из ПЛС для съёмки и осмотра вольера.

В 12.35 под воду пошли Джус и Чернов.

В 12.50 Савченко и Беззаботнов вернулись в ПЛС. Вместе с ними вошли Джус и Чернов, в 13.15 вышли из ПЛС, в 13.18 вышли на поверхность.

24 октября подводная лаборатория погрузилась до 27 метров и находилась на ней до 28 октября. Экипаж продолжал выходы на глубины от 15 до 40 м в течение 25–30 мин с бездекомпрессионным возвращением в ПЛ «Садко-3».

Помимо аквалангистов группы обеспечения, под водой часто бывали Слава Юкша и Толя Дроздов – кинохроникёры экспедиции, делающие картину по заказу Ленинградской студии научно-популярных фильмов. Фотографии «Садко-3» дело рук Юкши [А. Чернов. 1970].

26 октября. 13.00. Под воду ушли Павлов, Юкша, Монкевич, Румянцев с целью выполнения групповых съёмок.

13.13. Акванавты Савченко и Игнатьев вышли из ПЛ.

13.25. Акванавты вернулись в дом.

13.30. На берег доставлен контейнер с анализами и пробой газовой смеси [Вахтенный журнал. 1969].

После получения штормового предупреждения во вторник 28 октября в 13 ч 45 мин акванавты А.В. Игнатьев, В.С. Беззаботнов и Е.В. Савченко завершили намеченную программу исследований и не без грусти покинули свой дом. Взяв Кессонку, перешли в водолазный колокол.

Ил. 147. Групповые съёмки облака красителя

Ил. 148. Киносъёмка исследуемых объектов на глубине 20 м

При четырёхбальном шторме все были подняты на поверхность и переведены в декомпрессионную камеру. В ней они провели в заточении немало времени (в течение 47 ч 50 мин проводилась декомпрессия, согласно таблицам декомпрессии после длительного пребывания под повышенным давлением) [Вахтенный журнал. 1969].

Ил. 149. Подъём водолазного колокола с акванавтами

Ил. 150. Стыковка колокола с декомпрессионной камерой

Часть 17. Завершение эксперимента

К вечеру 28 октября, когда Игнатьева, Беззаботнова, Савченко (и Кессонку) уже поместили в барокамеру, на море разыгрался свирепый шторм. Его принёс циклон, примчавшийся от границ Дании. По пути следования сила циклона непрестанно возрастала, захватывая огромные массы воздуха.

Прекратили работу все черноморские и азовские порты. В ночь на 29 октября шторм достиг двенадцати баллов!

В Очакове скорость урагана возросла до 30 метров в секунду. В Туапсе – 34, в Херсоне, Краснодаре и Анапе – до 40!

Такого разгула стихии давно уже не помнили жители окрестных мест и черноморские моряки.

В лагере ленинградских акванавтов, несмотря на заблаговременно принятые меры, почти никто не спал. Срывало крепления то у одной, то у другой палатки, и надо было устранять повреждения, пока не смело с места всю полотняную хижину.

Сквозь металлические стены декомпрессионной камеры хорошо было слышно, как беснуется шторм. Три дня длилась кутерьма на море [А. Чернов. 1970].

30 октября в 13 ч 25 мин акванавты, при хорошем самочувствии, вышли из ПДК-2. Затем в течение 24 часов они находились под наблюдением врача-спецфизиолога вблизи от декомпрессионной камеры [Вахтенный журнал. 1969].

Ил. 151. Вольер подняли после шторма

Ил. 152. Акванавтам торжественно вручили букеты хризантем, фотографировали их

Ил. 153. Муза Ильичёва и Всеволод Джус

Ил. 154. Из рассказа «Подводный дом» С. Сахарнова с рисунками И.С. Беломлинского. Просушка акванавта после подводной прогулки

После декомпрессии читатели интересовались, как котёнок перенёс её, какова его дальнейшая судьба.

Вечером в лагере состоялся банкет. В просторной многоместной палатке, служившей камбузом, установили столы с батареей прославленных абхазских и грузинских вин. Стены банкетного зала разукрашены шутливыми рисунками и стихами, живописующими историю «Садко-3». Это постарались Слава Коваленко, Джон и Саша Агарков, шеф гидрометеослужбы лагеря.

Веселье продолжалось далеко за полночь – впервые за много дней, прожитых акванавтами на берегу Чёрного моря.

Глубокой ночью, когда все спали, в палатку забрались воры и украли магнитофон, …прибрали к рукам и знаменитость экспедиции – Кессонку [А. Чернов. 1970].

Магнитофон найти не удалось…

Ил. 155. Руководители признали акванавта-нелегала участником эксперимента

Ил. 156. Б. Лесман за подготовкой банкетного зала. На стенах рисунки Агаркова, Коваленко и Румянцева

Ил. 157. Вступительное слово Виктора Ивановича Ильичёва

Ил. 158. Выступает Валентин Беззаботнов

Евгений Лепский, выпускник ЛГМИ 1971 года – один из аквалангистов-связных в 1969-м – писал «Моя жизнь сложилась не типично для океанолога, но я не жалею об этом. Мне довелось участвовать в подводных экспериментах “Садко-2” и “Садко-3”. В мои обязанности входили водолазные работы под руководством Всеволода Джуса и Виталия Павлова по обеспечению подводных домов. Мы жили в палатках на пляже, рядом с Акустическим институтом, работали во время летних каникул после 3 и 4 курсов института. В этот период я ездил с Бурнашовым и Мурашовым на “Черномор-2” в Геленджик, где поработал рядом с акванавтами ИОАН, в том числе со Славой Куриловым».

Лепский с однокурсниками после работ на «Садко-2» участвовал во втором рейсе «Нерея» летом 1969 года, побывал в Дублине и Гибралтаре, в октябре трудился в группе обеспечения «Садко-3». Поздней осенью студентом четвёртого курса он отправился в третий рейс «Нерея».

Ил. 159. В. Беззаботнов, Е. Савченко с Кессонкой и Е. Лепский. 28 октября 1969 года

Ил. 160. Е. Лепский, Л. Карлин, А. Данилов, В. Сычев в Гибралтаре. Июль 1969 года

В дальнейшем, став профессиональным водолазом, Е.А. Лепский участвовал в многочисленных подводных работах, в т. ч. по обеспечению эксперимента «Черномор-72», испытаний подводных аппаратов «Север-2», «Тинро-2», был помощником капитана подводной лаборатории (ПЛ) «Бентос-300». Он имеет более 3400 подводно-спусковых часов в нашей стране и странах Европы, Азии и Африки. Надеюсь когда-либо привести его записки о работе в Гвинее (где мы